Есть ли справедливость в дальневосточном гектаре для простых граждан

Сегодня, 1 февраля 2017 года, все россияне получили право на оформление «дальневосточного гектара».

Как сообщают информационные каналы, уже к 12 часам дня было подано более 2 тысяч заявок, что, в пересчете на год и при сохранении таких темпов, вполне может вылиться в более чем впечатляющую цифру.

Выступлениями по этому «историческому» поводу планово отметились и дальневосточный полпред Трутнев, и министр дальневосточного развития Галушка – и от министерского пафоса просто уши закладывает (и глаза режет, честно говоря…).

Так, глава Минвостокразвития Александр Галушка, говоря о значительном интересе россиян к «дальневосточному гектару», привел декабрьские данные ВЦИОМ, согласно которым целых 14% россиян хотят получить землю на Дальнем Востоке – 6,5% ответили твердое «да», еще 7,5% — «скорее всего да».

«Даже 6,5% — это 10 миллионов человек и по отношению к 6,2 млн человек, которые проживают сейчас на Дальнем Востоке, это весьма немало», — отметил Галушка, демонстрируя относительно неплохие математические способности.

Слово «относительно» мы употребили здесь потому, что вычисление 6,5% от 146 миллионов дает результат более чем на 500.000 меньший (9.490.000), но причины министерской пятипроцентной погрешности нам всем вполне понятны.

В том же оптимистичном духе высказался и г-н Трутнев, заявивший о достижимости цифры в 100.000 новых собственников дальневосточных земель уже в 2017 году.

До 1 февраля жителями регионов Дальнего Востока, временно имевшими территориальный приоритет, было подано несколько более 30.000 соответствующих заявок, однако полностью пройти всю процедуру оформления «гектара», смогли лишь около 3,5 тысяч человек, то есть примерно 10 процентов от общего числа заявителей.

Заметим попутно, что 30 тысяч от шестимиллионного населения составляет примерно полпроцента, что никак не дотягивает до общефедеральных 6,5%, но отнесем этот факт на вполне возможное обстоятельство, что жители региона уже вполне обеспечены своими участками и загородными дачными домиками.

Вызывает тревогу другая цифра – со слов самих министров получается, что примерно 90% (девяносто процентов!) заявителей из числа даже местных жителей так и не смогли преодолеть бюрократические препоны в процессе, который изначально был заявлен как самый дебюрократизированный и интернет-оснащенный: заходи на сайт прямо в Москве или в Питере, выбирай, оформляй и владей.

О причинах отказов, полученных этими заявителями, сам Трутнев рассказывает достаточно сжато, однако даже политический ранг и дипломатичность полпреда не могут скрыть существо проблемы.

Во-первых, этому активно противятся на местах власти регионов и поселений, стремящиеся оставить за собой наиболее лакомые участки, прилегающие к существующим границам населенных пунктов – «… многие главы муниципалитетов и регионов взяли просто вокруг населенных пунктов, а в законе такая возможность есть, вырезали все по кругу и отдали нам карты.

Посмотрел карты и спрашиваю: Зачем? Они говорят: мы развиваться будем. Так развивайтесь, у вас же люди будут брать земли как раз под развитие. Строительство новых домов это и есть развитие. Если уже есть градостроительные планы, где вы точно знаете, что здесь будет стадион или еще что-то, вырежьте то, что в этот градостроительный план входит, остальное оставьте в покое».

Понятно, что возле любого поселения ситуация с инфраструктурой в принципе отличается от участка в таежной глухомани и не использовать такой потенциально богатый шанс для неформальных дивидендов местные чиновники просто не в силах.

Второй причиной – и это гораздо более серьезный вопрос, чем местная коррупция! – является отсутствие прозрачности в земельных отношениях не только в дальневосточном регионе, но и на общефедеральном уровне.

Сам Трутнев характеризует эту катастрофическую ситуацию достаточно сдержанно – «…мы полностью чистим весь массив отношений в сфере управления земельными ресурсами… Мы спотыкаемся на каждом шагу на этой дороге… Нет окончательных данных о землях министерства обороны, об участках в собственности, об общих зонах. В информационную систему не внесены огромные массивы данных. Давайте хотя бы с этим со всем разберемся…».

Да, в самой программе «дальневосточного гектара» есть еще и масса других видимых и пока что скрытых сложностей. Помимо вопросов инфраструктурных существует полная неясность с последующими налоговыми обременениями такого земельного участка, все еще не сформулированы четкие критерии «освоенности» для этих участков через пять лет, на основании которых будет происходить их оформление в собственность (или изъятие!) и так далее.

Однако, по нашему мнению, самое важное значение в данной программе имеет сегодня не число будущих переселенцев на Дальний Восток (тут еще многое надо корректировать, чтобы люди поехали, мы отдельно поговорим об этом), а сама попытка навести порядок в земельных отношениях, без которой программа «дальневосточного гектара» просто нереализуема.

Истинное значение результатов успеха этой работы для России находится совсем не в далеком дальневосточном регионе, а в зарастающем молодым подлеском центральном регионе страны.

«У нас Росреестр плачет на совещаниях, но двигается вперед. И если мы эту работу закончим, всей стране она принесет огромную пользу» – с этой оценкой, высказанной полпредом Трутневым, мы согласны полностью.