26 мая 1830 года родился выдающийся российский художник Алексей Саврасов
«Что немцу смерть, русскому – осознанный жребий судьбы».
24 мая 1830 года в Москве в семье купца родился художник Алексей Кондратьевич Саврасов. Его по праву называют одним из самых поэтичных живописцев России.
Обозреватель Владимир Бычков в эфире радио Sputnikо судьбе выдающегося мастера.
«Талант Саврасова проявился еще в детском возрасте. После окончания Московского училища живописи, ваяния и зодчества получил звание академика. Потом он в этом училище преподавал.
И оказалось, что Саврасов не только гениальный пейзажист, но и талантливый педагог. Среди его учеников были Константин Коровин, Михаил Нестеров, Исаак Левитан, Сергей Светославский, которые всегда с теплотой вспоминали о своем учителе.
Коровин позднее рассказал, как Саврасов постоянно учил их видеть и уметь передавать красками красоту русской природы: "Ступайте писать, пишите этюды, изучайте, главное – чувствуйте..."Тогда же Саврасов создал свой главный шедевр – «Грачи прилетели». Об этой картине столько сказано, написано, что отмечу лишь одно: натурные этюд художник писал в марте 1871 года в селе Молвитино, ныне поселок Сусанино Костромской области.
Саврасов любил эти верхневолжские места, много полотен написал в тех краях...Однако, в те же годы у Алексея Кондратьевича наступает творческий кризис, который он пытался заглушить алкоголем. А в 1882 году умирает его друг – Василий Григорьевич Перов. Они были не просто друзьями, но и вместе преподавали в училище живописи. Перов часто заступался за друга, выгораживал и защищал его перед начальством. Но вскоре после смерти Василия Григорьевича Саврасова уволили из училища за пьянство и пропуски занятий. Он лишился казенной квартиры и практически всех средств к существованию – лишь небольшая пенсия. От него ушла жена с двумя малолетними дочками. Гиляровский в рассказе, который так и называется – «Грачи прилетели» - вспоминал, как они с художником Н.В. Невревым пришли на квартиру Саврасова (вернее, в меблированные комнаты):
«В комнате никого не было. Неврев пошел за перегородку, а я остановился перед мольбертом и замер от восторга: свежими, яркими красками заря румянила снежную крышу, что была передо мною за окном, исчерченную сетью голых ветвей берез с темными пятнами грачиных гнезд, около которых хлопочут черные птицы, как живые на голубом и розовом фоне картины.
За перегородкой раздался громкий голос Неврева:
— Да вставай же, Алеша! Пойдем в трактир... Ну же, вставай!
Никакого ответа не было слышно.
Я прошел за перегородку. На кровати, подогнув ноги, так как кровать была коротка для огромного роста, лежал на спине с закрытыми глазами большой человек с седыми волосами и седой бородой, как у библейского пророка. В «каютке» этой пахло винным перегаром. На столе стояли две пустые бутылки водки и чайный стакан. По столу и на полу была рассыпана клюква.
— Алеша,— тормошил Неврев.
— Никаких!— хрипел пьяным голосом старик.
— Никаких!— повторил он и повернулся к стене.
— Пойдем, — обратился ко мне Неврев, — делать нечего. Вдребезги. Видишь, клюквой закусывает, значит, надолго запил... Уж я знаю, ничего не ест, только водка да клюква.
Вынул из кошелька два двугривенных и положил на столик рядом с бутылками:
— Чтобы опохмелиться было на что, а то и пальто пропьет.
Неврев был в восторге от картины:
— Ведь это же старый Алексей Кондратьевич. Вчера утром я подмалевку видел, а сейчас почти зaкончено... Надо присмотреть, чтобы спьяна не испортил... Забегу к нему завтра утром...
Так я в первый раз видел знаменитого художника, одного из основоположников русского пейзажа. Это было 25 марта, в солнечный день, в конце 1880-х годов»…
Потом Саврасов окончательно отрущобился, жил на Хитровом рынке, зарабатывая написанием бесконечных и очень слабых копий своих лучших произведений. Поэт Иван Алексеевич Белоусов вспоминал: «У Саврасова было два места приюта — ночлежные дома Хитрова рынка и рамочные мастерские, в которых изготовлялся товар для Сухаревского рынка. Там за бутылку водки Саврасов писал картины, которые потом продавались на Сухаревке по два, по три рубля с рамой». Саврасов стал героем произведения художника-передвижника Владимира Егоровича Маковского. Картина «Ночлежники» (Ночлежный дом в Москве) 1889 года.
На ней изображен Большой Трехсвятительский переулок, выходящий на Покровский бульвар, в котором была известная ночлежка «Ляпинка», названная по фамилии владельцев – купцов Ляпиных. Первоначально это было бесплатное общежитие для студентов Московского училища живописи, ваяния и зодчества. А потом оно стало просто ночлежкой.
Не из всех же художников получались Васнецовы, Левитаны и Коровины! А жить-то им где-то надо было. Этих неудавшихся художников называли «вечными ляпинцами». Купцы-благотворители Ляпины их не прогоняли. Вот так постепенно общежитие стало обыкновенной ночлежкой. Днем ее освобождали для уборки, а ближе к вечеру постояльцы собирались в очередь под длинным навесом, задолго до открытия. Эта сцена и показана на картине Маковского. На переднем плане, в центре, изображен суровый старик.
Красное от холода лицо, потрепанный сюртук и видавшая виды широкополая черная шляпа, короткие штаны не прикрывают голые ноги. В правой руке – черная папка. В этом старике легко угадывается Алексей Кондратьевич Саврасов.
Гиляровский позднее опишет этот неизменный наряд: «...я увидел огромную фигуру, в коротком летнем пальтишке, в серых отрепанных брюках, не закрывавших разорванные резиновые ботики, из которых торчали мокрые тряпки. На голове была изношенная широкополая шляпа, в каких актеры провинциальных театров изображают итальянских бандитов. Ветер раздувал косматую гриву поседелых волос и всклокоченную бороду».Саврасова пытались спасти друзья и ученики.
На какое-то время он исправлялся, бросал пить. Но потом опять срывался – пропадал («никаких!») в кабаках Хитровки. А от нее до ночлежки Ляпиных – рукой подать. В последние годы жизни Саврасов вроде бы немножко отошел от пьяной и кочевой жизни, вторично женился. Но было уже слишком поздно, чтобы попробовать второй раз начать все сначала.
Гиляровский свой рассказ заканчивает так: «Я его видел только три раза и все три раза в конце марта, когда грачи прилетают и гнезда вьют... В моем альбоме он нарисовал весну... избушку... лужу... и грачей...
И вспоминаю я этого большого художника и милого моему сердцу человека каждую весну — когда грачи прилетают».
