Можно сказать, что Хармс, наряду с Яковом Друскиным стал одним из продолжателей идей русского экзистенциализма. Однако, в отличие от Друскина, он не был причислен к рядам философов.
Он обладал весьма самобытным характером и постоянно старался объединить единомышленников. Началось все еще во времена «Чинарей», в которые был вхож Друскин, а также Введенский и Липавский. До того, как Хармсу удалось таки познакомиться с представителями этого скромного объединения, он уже успел выступить со своим творчеством на многих площадках Санкт-Петербурга. Позже он стал не просто членом группы «Чинари», а одной из центральных фигур. Произведения, созданные в рамках этого объединения подписывались «Введенский и Хармс».
Левые движения и ОБЭРИУ
Из воспоминаний Друскина можно понять, что сами члены объединения называли себя «Чинарями» довольно редко и в исключительных случаях. Подпись произведений «Введенский и Хармс» является прямым подтверждением данного факта, чинарями они себя официально не называли.
Далее Даниил старался объединить не только левых писателей, но и художников, создавая такие творческие союзы, как «Левый фланг» и «Академия левых классиков». Произведения многих участников подобных объединений носят весьма противоречивый характер, свойственный в целом философии Хармса и Друскина. В своих воспоминаниях Друскин отмечает, что он искал около шести лет определенный смысл, который смог в итоге выразить в простой фразе: «Некоторое равновесие с небольшой погрешностью». Она очень понравилась Хармсу, так как в ней заключалась не только глубинная философия экзистенциализма тех времен, но и точная передача мировоззрения писателей.
Шли годы и «Чинари» постепенно утратили свою актуальность, а на смену им пришла ОБЭРИУ. Одним из основателей был Даниил Хармс, вместе с ним этот творческий союз состоял из Александра Введенского, Николая Заболоцкого, Константина Вагинова, Игоря Бахтерева, Юрия Владимирова, Дойвбера Левина. Яков Друскин формально не входил в ОБЭРИУ, однако поддерживал тесные взаимосвязи с Хармсом и другими участниками.
Начались публичные выступления ОБЭРИУ, которые в один момент начали подвергаться жесткой критике, как со стороны других писателей, так и со стороны официальных крупных городских изданий, таких, как «Ленинград». Одной из самых ярких постановок стал вечер «Три левых часа», который проходил 24 января 1928 года. В рамках выступления, писатели представляли посетителям свои творческие зарисовки, а также проходила постановка пьесы, написанной Даниилом Хармсом, под названием «Елизавета Бам».
Распад ОБЭРИУ, гонения, первый арест
Критика усиливалась. В 1930 году состоялось последнее публичное выступление обэриутов. Их поэзия была совершенно непонятна другим представителям литературного творчества, в газете «Смена» вышла разгромная статья Льва Нильвича (Никольского), который нелестно отзывался о поэзии обэриутов, называя ее заумным жонглерством, а также протестом против пролетариата. Надо отметить, что Хармс и другие обэриуты, наоборот зачастую выступали против зауми, стараясь выстраивать свое творчество без использования классических литературных приемов, простыми словами и с противоречивым смыслом.
Основой всего были вопросы: «Кто мы? Почему именно мы?». В рамках советских реалий, подобные заявления звучали, как протест, нежели, как обычные экзистенциальные поиски истины и значения бытия, которыми, собственно говоря, и занимались обэриуты, облекая это все в интересную поэтическую форму. Использовались отрицания объектов и предметов в повествовании, которые в последствии продолжали фигурировать. А одной из излюбленных фраз поэтов того времени была: «Об этом не стоило даже говорить», которая является апогеем отрицания и бессмыслицы. Как правило, фраза ставилась в конце и фактически обесценивала все сказанное до этого. При этом обэриутам и, в частности, самому Хармсу не были чужды серьезные философские вопросы, поднимаемые в произведениях, как например, вопросы бытия и восприятия окружающей действительности. Хорошим примером является рассказ про человека с рыжими волосами, который оказывается лысым, без органов и вообще существует ли он? Что значит существование?
В 1931 году обэриуты окончательно перестали существовать, как объединение и подверглись серьезным гонениям. Хармс и его друзья Введенский и Бахтерев были сначала арестованы, а затем отправлены в ссылку. Все это наложило определенный отпечаток на самосознания писателя, он начал крайне негативно отзываться о представителях власти тех времен. На него обратили особое внимание. До октября 1932 года Хармс находился в Курске, но уже 12 числа он вернулся обратно в Ленинград.
Детская литература, Марина Малич и «Разговоры»
Из-за неудачи с ОБЭРИУ многие члены объединения были вынуждены более плотно заняться детской литературой. При этом надо отметить, что сотрудничество с популярными авторами тех времен, издающих литературу для детской аудитории, началось еще в 1920-х годах, и продолжалось вплоть до ареста Хармса в декабре 1931 года.
К середине 1930-х годов Даниил Хармс женился на Марине Малич, также возобновились прежние встречи «Чинарей» в том же составе, что и раньше. О разговорах собеседников можно узнать из книги «Разговоры» Леонида Липавского.
Второй арест и смерть
А потом началась война. Хармс придерживался довольно радикальных взглядов, касательно боевых действий, армии, а также высшего командования. Он не стеснялся заявлять об этом публично, утверждая, что презирает сам факт войны и организации боевых действий. Все его высказывания были расценены, как пораженческие и антисоветские, что неизбежно повлекло за собой его второй арест 23 августа 1941 года.
Хармсу грозил расстрел, но чтобы избежать такой участи, он сымитировал сумасшествие, благодаря чему попал в питерские «Кресты» - психбольницу для заключенных. Хармс в каком-то смысле предрекал все происходящее, из каких-то источников ему довелось узнать о надвигающейся блокаде Ленинграда. Также он планировал уехать в Москву вместе с женой, но обстоятельства сложились так, что она не смогла покинуть Ленинград и Даниил решил вернуться за ней.
Он умер в один из самых тяжелых периодов блокады от истощения в питерских «Крестах». Марина Малич поделилась своими воспоминаниями об этом событии. В тот день было очень яркое солнце, снежные улицы были невероятно красивы и она собиралась отнести Хармсу какой-то сверток с едой, он был чудовищно маленьким, но она должна была донести его до своего мужа, который находился в «Крестах». Общественный транспорт не работал, поэтому добираться приходилось пешком. На пути она увидела двух мальчиков, которые шли, опершись друг на друга. Один из них упал замертво, друг просил о помощи, но она не могла поделиться свертком, он предназначался для Хармса. Добравшись до «Крестов», Марина вручила сверток дежурному и назвала фамилию. Через пару мгновений он вылетел обратно, а дежурный отрапортовал: «скончался 2 февраля».
Авто статьи: Антон Щегулин