Данные, на первый взгляд, выглядят шокирующе — рост рабочих мест составил мизерные 12 тыс. (минимум с декабря 2020 г.), вместо ожидавшихся 100–113 тыс. (в сентябре месяцем ранее был зафиксирован максимальный за полгода прирост рабочих мест на 254 тыс., который сегодня был пересмотрен до 223 тыс.). Ощутимый прирост рабочих мест произошел только в сфере здравоохранения (52 тыс.) и в госсекторе (40 тыс.), при этом было сокращено около 49 тыс. временных работников, а число рабочих мест в обрабатывающей промышленности сократилось на 46 тыс.
Занятость практически не изменилась в оптовой и розничной торговле, транспорте, финансовой деятельности, сфере досуга и гостеприимства. Безработица осталась на уровне сентября (4,1%), в соответствии с консенсус-прогнозом, однако это произошло за счет сокращения рабочей силы (-220 тыс.), что является неблагоприятным фактором. Число занятых, по опросу домохозяйств, сократилось на 368 тыс., число безработных увеличилось на 150 тыс. Доля участия трудоспособного населения в рабочей силе (participation rate) сократилось с 62,7% до 62,6%.
Впрочем, данные, внешне выглядящие как близкие к кризису, сильно «зашумлены» эффектом от забастовок в аэрокосмической промышленности (прежде всего, на предприятиях Boeing), из-за которых промышленность «на бумаге» потеряла около 44 тыс. рабочих мест, и последствиями ураганов Хелен и Милтон (чистый эффект от которых BLS не смог количественно оценить). Но около 512 тыс. человек сообщили, что не смогли работать из-за плохой погоды, что является самым высоким показателем за октябрь с тех пор, как BLS начало отслеживать этот показатель в 1976 году. BLS также отметило, что уровень сбора данных для опроса предприятий, который предоставляет эту статистику, в этот раз был «значительно ниже среднего».
Как известно, отчет BLS составляется на основе двух независимых опросов – компаний и домохозяйств, и методология учета таких явлений, как забастовки или невозможность приступить к работе по причине погодных условий, в этих опросах может отличаться, что осложняет интерпретацию результатов. Отчет BLS считается ключевым показателем рынка труда, но его данные за октябрь сильно контрастируют с данными, вышедшего два дня назад отчета ADP (максимальный прирост рабочих мест с июля прошлого года в частном секторе), что, в общем, нередко случалось и ранее, но может отражать различия в выборках и методологии учета.
С другой стороны, стагнация занятости в октябре сопровождалась некоторым повышением инфляционного давления со стороны роста зарплат: месячный прирост средней почасовой оплаты труда составил 0,4% (м/м), консенсус 0,3% (м/м). В годовом выражении рост средней почасовой оплаты труда в октябре ускорился до 4,0% (максимум с мая и в соответствии с ожиданиями рынка) против пересмотренного в сторону снижения роста на 3,9% (г/г) в сентябре. Считается, что темп роста зарплат, соответствующий траектории инфляции 2% (цель ФРС), составляет 3-3,5%.
Обращаем внимание, что данные за предыдущие 2 месяца пересмотрены в сторону снижения суммарно на 112 тыс. Это может означать, что рынок труда был не так силен, как считалось ранее. Другие отчеты также показывают, что рынок труда постепенно охлаждается, но далек от кризиса. ФРС через несколько дней будет принимать решение по ставке и, скорее всего, на фоне общей экономической картины не станет придавать слишком большого значения «плохому» отчету за октябрь, искаженному временными факторами, и продолжит снижение ставки стандартным шагом 25 б.п.
Рынки отреагировали на неожиданный отчет укреплением ожиданий, что ФРС снизит ставку федеральных фондов 7 ноября на 25 б.п. (оценка вероятности на CME Fedwatch повысилась с 94% до 98%) и еще на 25 б.п., до 4,25-4,5%, на декабрьском заседании (оценка вероятности повысилась с 75% до 83%). Далее рынок ожидает продолжения снижения ставки ФРС к июлю 2025 г. до 3,5-3,75% и ее стабилизации на этом уровне до конца будущего года. Доходность 10-летних UST, достигавшая перед отчетом 4-х месячного максимума 4,32%, скорректировалась вниз до 4,25%.