Что получила Россия на второй год войны в Сирии

Два года назад Россия открыла свой собственный внешний фронт борьбы с международным терроризмом – Президент крайне стремительно вернулся с юбилейной Генассамблеи ООН,  моментально оформил карт-бланш от Совета Федерации и уже вечером среды 30 сентября 2015 года в федеральном эфире прозвучали первые военные сводки с сирийского театра боевых действий Российской армии.

С тех пор сирийские сводки и репортажи стали частью нашей повседневной жизни, почти как прогноз погоды, точность которого, как известно, всегда составляет огромные 50 процентов – это или правда (если прогноз оказался верным) или, простите, полная лажа (и тогда никто перед вами не извинится).

Если просуммировать все эти сводки на предмет определения потерь игиловских «шайтанов» (термин имени Рамзана Кадырова), боевых успехов нашей армии и промежуточных итогов двухлетней кампании, то возникает весьма сложное впечатление, вызывающее целый ряд недоуменных вопросов.

С одной стороны, даже с понятными поправками на точность и достоверность докладов, сделанных прямо с поля боя, в Сирии к текущему моменту «намолочено» такое количество боевиков, техники и объектов вражеской инфраструктуры, что вся страна уже должна быть покрыта их достаточно толстым слоем, так что воевать против Асада ныне там просто некому и нечем – но вот совсем недавно мы узнали про уничтожение очередных восьми сотен «шайтанов» силами наших спецподразделений, а напряженность боев ничуть не ослабевает.

Если внести очевидную поправку на постоянное и очевидно эффективное возобновление вражеских ресурсов, то мы упремся в другой очевидный вопрос о том, почему до сих пор не перекрыты общеизвестные каналы поставки людей и техники террористам?

Но оставим в стороне многострадальные турецкие помидоры и непонятную для нас, непосвященных наблюдателей, пассивность в блокировании этих потоков, и зададим другой вопрос - а где, простите, собственно сирийская армия законного президента Асада?

Если два года назад наши ВКС обеспечивали поддержку неким героическим остаткам правительственной армии в крайне тяжелых для Асада условиях, то сегодня-то, при кардинальном изменении ситуации, почему мы не наблюдаем ни существенного роста численности этой армии (хотя бы за счет освобожденного населения), ни зримого повышения боевой выучки и воинского мастерства в рядах наших сирийских подзащитных?

Странная наблюдается картина – фактически все достигнутые успехи правительственных сил имели в своей основе успешную боевую работу российских ВКС и даже поддержанием порядка в освобожденных районах сегодня занимаются наши военные полицейские.

На выпускаемых в российский эфир роликах мы постоянно видим немалое количество довольно молодых и крепких сирийских мужчин, с удовольствием получающих российскую гуманитарную помощь под благодарные причитания «Спасибо Путину!» – простите, но почему эти ребята вдохновенно лопают российскую гуманитарку вместе со стариками и женщинами,  а не зачищают собственную землю от врагов?

Они, эти колоритные сирийские парни, охотно рассказывают в камеру об испытанных ими унижениях и ужасах, о зверствах игиловских мародеров – но с какого лешего они тогда не идут воевать с насильниками их сестер и убийцами их братьев, а предоставляют это почетное право исключительно нашим ребятам?

То, что сделано в Сирии нашими военными за эти два года, несомненно, заслуживает самых высоких слов и эпитетов, в особенности – уникальные результаты беспрецедентной работы центра по примирению, сумевшего договориться с более чем тысячей населенных пунктов об их выходе из войны.

Но сам факт наличия более тысячи таких поселений, отказывающихся поддерживать Асада и согласившихся  просто «постоять в сторонке» благодаря мастерству российских переговорщиков никак не комментируется нашей прессой, и тем более, не анализируется.

Считая численность населения такого небольшого пустынного поселка в пределах от 50 до 300 человек, легко получаем, что наши переговорщики искусно вывели за пределы военных действий от 50 до 300 тысяч противников президента Сирии, что прямо указывает на несомненный раскол в сирийском обществе, хотя российские СМИ постоянно представляют дело таким образом, что стоит только избавить Сирию от террористов, как сразу и наступит долгожданный мир и полная благодать на этой древней земле апостолов –  но так ли это на самом деле и к чему плодить иллюзии и недоговоренности?

Совершенно очевидно, что даже тотальное уничтожение самых оголтелых джихадистов игиловского розлива в Сирии не приведет к немедленному миру, поскольку не решит главных противоречий конфессионально-классового характера, послуживших основным топливом сирийского пожара, возникшего из-за безответственной игры Асада с либеральными спичками.

Вряд ли эти противоречия в одночасье разрешит и любой «выбор сирийского народа», какими бы демократичными не стали первые послевоенные выборы.

Но наблюдаемое ныне однобокое решение генеральной задачи уничтожения террористов «на дальних рубежах» (поставленной сами знаете Кем) со временем вынужденно поставит сирийскую группировку российских войск в положение полицейского американского контингента в Ираке/Афганистане – а разве за это воюет Россия?