Кровожадная тенденция или вновь о смертной казни в России

После жестокого убийства в Саратове девятилетнего ребенка (...) в нашем обществе вдруг очень громко заговорили о необходимости отмены моратория на смертную казнь.

Инициатором дискуссии стали самые высокие власти России в лице нескольких депутатов Госдумы, очень громко выступивших с инициативой возвращения смертной казни. Поскольку всем очевидно, что никакие депутатские инициативы не получают поддержки и широкого освещения в СМИ без соответствующего высокого одобрямса, то можно всерьез предполагать, что это «на самом верху» решили прозондировать вопрос о возвращении смертной казни в России.

На это явно указывает и оперативность, с которой на странице Государственной думы в «ВКонтакте» был запущен опрос о необходимости отмены моратория на смертную казнь – для сравнения вспомните, сколь активно интересовалась Госдума мнением народа о пенсионной реформе.

Трагическая история убийства в Саратове девятилетней Елизаветы Киселевой неоднократно судимым нелюдем была использована в указанном опросе как вступление к вопросу о возвращении смертной казни, но исключительно для убийц детей и педофилов. Ограничение списка преступлений только детскими душегубами, как нам представляется, имело своей целью усилить эмоциональную составляющую для участников опроса, что и дало желаемый результат. Была получена почти 80% поддержка идеи возобновления смертной казни; против проголосовали менее 20% опрошенных.

Поскольку доводы сторонников и противников смертной казни достаточно широко и неоднократно обсуждались на самых разных уровнях, то воспроизводить их здесь нет необходимости. Мы же хотим поставить данный вопрос в более жестком и личном формате – а готовы ли вы, уже проголосовавшие за возвращение смертной казни, лично приводить в исполнение подобные приговоры?

Именно лично, своими руками, лишать жизни этих нелюдей – вы готовы?

Представим себе, что выбор исполнителей приговоров будет осуществляться методом случайного выбора из числа тех, кто является сторонником высшей меры наказания. И вот такой абсолютно случайный выбор пал именно на вас, как на одного из инициаторов возвращения высшей меры в нашей стране.

Именно вам теперь предстоит лично нажать курок, впрыснуть яд или включить электрический ток, отправив в небытие вот этого пока еще живого человека, находящегося перед вами и умоляющего о пощаде.

Готовы ли вы навсегда (вдумайтесь – навсегда!) запомнить его глаза, его слезы, мольбы и предсмертный хрип?

Способны ли вы на деле подтвердить то, о чем столь безапелляционно заявили на сайте госдумовского опроса?

При этом вы отлично знаете и невеселую статистику судебных ошибок, и запредельный обвинительный уклон наших судов, и уровень работы следствия, и «профессионализм» некоторых экспертов (пьяного мальчика не забыли еще?) – но приговор привести в исполнение предписано именно вам, отказаться невозможно.

Что-то подсказывает нам, что при такой постановке вопроса число сторонников высшей меры резко поубавится и мы услышим или невнятный лепет на тему «это дело специальных органов» или прямые обвинения в том, что мы хотим защитить убийц и маньяков от заслуженного наказания.

Сразу скажем и даже подчеркнем – по нашему мнению, стрельба на поражение в маньяка, размахивающего окровавленным ножом в центре города, не просто оправданна, но и необходима для предотвращения новых жертв. И совсем другое дело, когда этот безумец уже изолирован и не представляет прямой угрозы для окружающих. Лишение жизни человека, всецело находящегося в вашей власти, не перестает быть банальным убийством вне зависимости от причин, оправдывающих этот акт «высшей меры защиты интересов общества».

А ведь серьезное научное изучение этих, простите, запредельных выродков, может быть очень полезным для общества в плане предотвращения схожих трагедий. Семья и родственники, условия жизни и воспитания, природные наклонности и триггерные факторы, генетические особенности, поведенческие шаблоны и так далее – этот огромный массив информации о преступниках мог бы стать ценнейшим инструментом не только для раскрытия преступлений, но и для их своевременной профилактики. Тщательное и максимально глубокое изучение подобных страшных феноменов ничуть не менее важно для общества, чем, скажем, изучение причин авиапроисшествий – во всех случаях за незнание приходится платить жизнями.

К сожалению, обществу ничего не известно о том, ведется ли такая работа с заключенными, отбывающими свои пожизненные сроки.

При этом является общеизвестной гуманная норма законодательства, разрешающая любому пожизненно осужденному просить о смягчении своей участи через 25 лет пребывания за решеткой.

Можно предполагать, что именно это обстоятельство сильно множит ряды сторонников возрождения института смертной казни в России – люди просто уже не верят в неподкупность отечественной правоохранительной системы и вполне резонно опасаются, что с помощью денег эта норма закона дает официальную лазейку для возвращения убийц на свободу.

Именно в этом, в почти тотальном недоверии наших граждан к судам и правоохранительной системе, по нашему мнению, заключается главная причина высоких результатов искусно выстроенного госдумовского опроса. Уберите эмоциональную составляющую (дети) и поставьте рядом вопрос о личной готовности опрашиваемого совершить убийство преступника – и полученные цифры поддержки вмиг сократятся в разы и на порядки, так как для нормального человека в спокойном состоянии идея любого убийства является запредельной.

Поэтому единственная достоверная информация, вытекающая из самого факта широко распиаренных депутатских инициатив и более чем оперативного проведения Госдумой тематического опроса граждан, заключается в том, что вопрос возвращения смертной казни всерьез и достаточно активно обсуждается «на самом верху».

Эта активность вызывает серьезные опасения о возможности эволюции наших властей в сторону нескрываемой жестокости от пока еще достаточно вегетарианского курса.

Будет очень печально, если мы окажемся правы.