Балтийский федеральный университет: Россия и Европа в одном вузе

В восьмом эпизоде спецпроекта радио Sputnik "Альма-матер" расскажем, как в этом вузе умеют покорять моря, обманывать рак и бороться со старением.

Символы Балтийского федерального университета им. И.Канта – морская волна и мост. Волна обозначает приморское расположение университета, движение вперед и стремление к взаимопониманию в регионе Балтики. А мост – это знак связи: БФУ со знаменитой "Альбертиной" и российского образования с европейским. И эти особенности вуза находят реальное отражение в подходе к образованию и в выборе профессий студентами.

ЧЕЛОВЕК И ПАРОХОД

Для Любови Кулешовой волна и море на логотипе БФУ – это не просто символы, это предмет исследования и практически образ жизни. Любовь заканчивает магистратуру, область ее интересов и работы – палеоокеанология, своеобразный инструмент – фораминиферы, микроскопические одноклеточные ракушки. С их помощью, как объяснила Кулешова, можно заглянуть в прошлое: понять, какими давным-давно были природные условия, а это уже позволяет делать прогноз, как изменится среда обитания на Земле в будущем.

"Анализируя материал, который получен из колонки, мы можем понять, что было в то или иное время, какие были условия: сколько было кислорода, углерода, питательных веществ, как менялся Гольфстрим, в том числе. И, допустим, в центральной Атлантике мы находим очень много фораминифер, которые сейчас живут в Арктической зоне, то есть мы понимаем, что тогда были очень низкие температуры".

Но конкретно на земле, на суше такие исследования не провести, поэтому Любови пришлось стать еще и моряком. Девушка уже ходила по Баренцеву морю, заходила в Норвежское, совершила путешествие из Архангельска до Калининграда, месяц провела в Балтийском море. В планах на ближайшее будущее – выход в Атлантику.

"Я с недавних пор начала активно вовлекаться в судовую деятельность, и это очень интересно, потому что это и знакомства, это и... О Господи – круглые сутки ты наблюдаешь за морем! Закаты, рассветы – это все очень интересно и увлекательно. Мы идем в точку: кто-то может уже в порт прилететь, в какой-нибудь Кейптаун, и дальше пойти в Южную Атлантику, например. Кто-то с самого Калининграда может пройти этот трансатлантический рейс. Экспедиция может длиться 1-2 месяца. В точке мы бурим колонку, достаем колонку донных осадков, как на земле бурим, так же и здесь, только с корабля. Это своего рода летопись древности. Я изучаю глубоководные условия, и мои колонки от 2 до 4 километров. Опускаем на лебедке – это очень мощные лебедки, и их всегда несколько – полую трубку с вкладышем. Под силой пресса она опускается с судна в грунт, в осадок, внедряется в него и наполняется этим осадком. Дальше мы достаем эту трубку и смотрим, насколько она заполнилась: 6 метров отбора – это неплохо. Одну колонку ты рассматриваешь год".

ДОНОРСКАЯ КРОВЬ ПРОТИВ РАКА

Исследование Кулешовой – это изучение прошлого и попытка спрогнозировать будущее. Но ученые в БФУ им. И.Канта занимаются, разумеется, и проблемами настоящего. Профессор Виктор Селедцов, главный научный сотрудник Центра медицинских биотехнологий Балтийского университета, вместе с коллегами совершенствует метод лечения раковых опухолей с помощью донорской крови, а точнее лейкоцитов, которые можно "привить" больному человеку. Эти лейкоциты не пострадали ни от болезни, ни от ее лечения, которое само по себе ослабляет организм, и хорошо формируют иммунитет. Кроме того, клетки предполагается брать у молодых доноров, и это тоже усиливает терапевтический эффект, ведь чем человек моложе, тем лучше работают защитные механизмы. По словам профессора Селедцова, вкупе это дает максимальный иммунный ответ, а ученые могут еще усовершенствовать методику.

"На сегодняшний момент у нас есть иммуно-терапевтические подходы, чтобы все эти компоненты одновременно можно было усилить. И очень важно, что именно эффективный противоопухолевый иммунитет тогда формируется, когда все эти компоненты вовлечены в этот противоопухолевый механизм. Эта технология достаточно легко масштабируема и легко внедряема. Понятно, что под каждое заболевание нужно проводить свои клинические исследования, и это достаточно долгая дорога. Но сам-то по себе механизм достаточно универсален. Все хирургические методы позволяют уничтожить достаточно большую массу опухоли, но всегда есть большая вероятность того, что опухолевые клетки остаются. И вот здесь как раз более эффективного механизма, чем иммунологический, просто в природе не существует".

Эта методика совместима со всеми остальными видами терапии и дополняет их, подчеркивает профессор Селедцов.

ОСТАНОВИСЬ, СТАРЕНЬЕ! ТЫ УЖАСНО

Профессор-исследователь Института живых систем, руководитель Центра митохондриальной функциональной геномики БФУ Константин Попадьин перебирает человека по косточкам, точнее, по звеньям ДНК. Область его исследований – митохондриальный геном, который передает данные по материнской линии. В этом геноме содержатся сведения об уровне метаболизма человека, об обмене веществ и о старении. Замедлить старение, за которое ответственны материнские гены, и есть основная задача Попадьина и его коллег.

"Митохондриальный геном, который живет, например, внутри нашего нейрона, не понимает, что людям хочется жить долго. Получается, что внутри одного нейрона у нас есть тысяча митохондриальных геномов, и они друг с другом соревнуются. И, например, тот, который будет коротким – он будет плохо работать, он не будет поддерживать жизнь клетки – но зато в течение 10-20-30 лет он сможет размножиться внутри нашего нейрона. Это краткосрочная эволюционная цель, т.е. у эволюции нет некой предусмотрительности. И в какой-то момент мутантные митохондриальные геномы могут победить, и с возрастом мы можем накапливать их. Это приводит, например, к нейродегенерации или к дегенерации мышечных волокон, с этим связаны многие аспекты старения. Мы надеемся, что если мы поймем хотя бы 5% причин старения, которые обусловлены митохондриальным геномом, и предложим механизм, как его можно хотя бы немного остановить, это уже будет прекрасно ".

В том же Центре геномных исследований Института живых систем БФУ ведет свой проект биолог Алина Михайлова. Она отучилась в магистратуре Балтийского университета и теперь исследует мутации все той же митохондриальной ДНК. Молодой ученый отмечает, что этот геном – хороший маркер эволюционных изменений, с его помощью можно отслеживать историю развития организмов.

"Начальный этап – это то, как мутирует митохондриальная ДНК млекопитающих животных, к которым мы, люди, тоже относимся. Но брали мы только животных пока что, чтобы посмотреть, какие есть интересные закономерности, чтобы потом уже можно было точечно искать что-то в человеке или у конкретного животного. Второй этап, который мы сейчас начали, – это адаптация этих результатов на человека. Можно сказать, что слон похож на некоторые ткани человека по трендам мутаций, так же, как и мышка, допустим, может быть похожа на другие ткани человека".

Мы одной крови, что и требовалось доказать. Точнее, одной ткани или даже одного мутационного тренда. И у героев этого сюжета о БФУ тоже очень много общего: так или иначе, все они занимаются жизненно важными – в буквальном смысле – вещами.

Автор Мария Меркулова, радио Sputnik