Православная сертификация

В главной христианской молитве «Отче наш» – не знать которую наизусть для православного человека просто немыслимо – одним из центральных молитвенных прошений к Господу является просьба «…не введи нас во искушение».

Само понятие искушения является сугубо христианским и означает «испытание», но процитированная выше просьба ко Господу не является лентяйским прошением христиан о жизни безо всяких испытаний и связанных с этим неизбежных проблем – и без объяснений понятно, что вся жизнь состоит из этих каждодневных испытаний.

В «Отче наш» речь идет об избавлении от таких испытаний, суть которых мы не способны вовремя распознать и отреагировать на них соответствующим, правильным образом, что и будет означать наше вольное или невольное прегрешение (впадение в искушение). А сами искушения, как попытки обмануть или смутить нас, мы получаем от искусителя, имя которого известно.

Разумеется, в Московской Патриархии хорошо известны эти азбучные истины, но и священники, и даже сам Патриарх Кирилл суть всего-навсего люди и никакой высокий духовный сан не может явиться гарантией защищенности от разнообразных искушений, как это мы многократно наблюдали за последние годы.

Очередное подобное искушение недавно поступило в Патриархию в виде официального письма от председателя комиссии Общественной палаты России по социальной политике, трудовым отношениям и качеству жизни граждан Владимира Слепака, который предложил православной церкви ввести собственную систему добровольной сертификации «Православный стандарт».

«Основная задача системы добровольной сертификации «Православный стандарт» – экспертиза производимой в России продукции с учетом православного подхода к основным принципам организации производства, выявление ее наиболее качественных и экологически безопасных аналогов», – цитирует сайт Общественной палаты строки письма Слепака на имя Патриарха Московского Патриархата РПЦ Кирилла.

Слепак не только особо отмечает, что подобные системы добровольной сертификации есть и у мусульман («халяльный продукт»), и иудеев («кошерный продукт»), но и уверенно говорит о том, что такое православное нововведение окажет свое «положительное влияние на духовное и физическое здоровье людей».

К сожалению, нам нигде не удалось ознакомиться с данным письмом полностью, однако даже те цитаты, которые оказались на сайте Общественной Палаты, а также некоторые одобрительные комментарии в СМИ, вполне позволяют разглядеть в этой инициативе крайне опасное искушение.

Халяль представляет собой целый комплекс дозволенных норм для правоверного мусульманина и определяет многие аспекты его жизни: питание, одежду, отдых, развлечения, финансовые и межличностные отношения, отношение к работе, распоряжение имуществом и многое другое.

В мусульманском быту под халялем часто подразумевают вполне определенное мясо животных, потребление которого не нарушает запреты ислама в части питания.

В иудаизме приготовление кошерного мяса в промышленных масштабах – это целый ритуально-производственный процесс, и маркировка на готовом продукте «кошер» означает, что данный продукт соответствует всем строгим религиозным канонам.

В христианстве нет ничего подобного, а все ограничения на любые виды еды имеют четко ограниченный во времени характер: так, в посты не употребляют мяса, но любой пост рано или поздно заканчивается.

При этом сам пост соблюдается не всеми верующими, а многие соблюдают его отнюдь не полностью (по благословлению духовника), да и в целом смысл этого христианского ограничения не пищевой, а духовный: «Греховно не то, что в человека входит, а то, что из него выходит», или: «Ты молочко-то пей, только вот кровушку людскую не пей».

Внедрение нового стандарта качества продовольствия на основе так называемого «православного стандарта» представляется крайне опасным ввиду полной невозможности для РПЦ обеспечить точное соответствие всей продукции своих монастырей и приходов существующим нормам качества и безопасности, поскольку подобное потребовало бы создания целой системы контроля качества выпускаемых продуктов на уровне серьезных промышленных предприятий.

РПЦ также не в состоянии обеспечить и надлежащий контроль за теми многочисленными подделками, которые, нет сомнений, моментально появятся на рынке под новым «православным брэндом» – при том, что даже обычные производители сегодня вынуждены тратить огромные суммы на защиту своего доброго имени и деловой репутации в борьбе с фальсификаторами.

Легко представить себе, какие поношения обрушатся на подобный брэнд (и на РПЦ в целом) при выявлении недоброкачественной продукции – а ведь от мошенников и от элементарных сбоев в технологическом процессе застраховаться невозможно.

Совсем уж глупым искушением представляются попытки заинтересовать Патриархию якобы миссионерским аспектом продвижения такого «православного брэнда» – дескать, потребители сразу вспомнят о добрых молитвенниках-монахах, которые сеют свои грядки с Иисусовой молитвой и поливают их, распевая «Трисвятое».

Миссия Церкви, по определению, заключается в провозглашении всему миру Благой Вести (с греч. – Евангелие), а не в продвижении каких-либо потребительских брэндов, сколь православно они бы ни выглядели.

Попытки использовать церковь как инструмент пиар-манипуляций давно стали вполне обычным делом и, к сожалению, иногда имеют определенный успех.

Хочется надеяться, что в этом случае очередная попытка не смутит Патриарха.