Мнение: агрессия Грузии против Южной Осетии создала непреодолимую преграду
8 августа 2008 года грузинские войска атаковали Республику Южная Осетия. Россия в ответ начала операцию по принуждению Грузии к миру. События девятилетней давности в эфире радио Sputnik прокомментировал политолог Дмитрий Журавлев.
В ночь на 8 августа 2008 года Грузия начала военную операцию "Чистое поле" с целью уничтожения независимой Республики Южная Осетия (после захвата Южной Осетии планировалась наступательная операция против Абхазии). Грузинские войска подвергли массированному артиллерийскому обстрелу столицу Южной Осетии Цхинвал и позиции российских миротворцев, после чего на южноосетинскую территорию вошли части грузинского спецназа и танки.
Днем 8 августа президент России принял решение о начале операции по принуждению Грузии к миру. Она продлилась до 12 августа. Ее итогом стало подписание четырехстороннего мирного соглашения и признание Москвой республик Южной Осетии и Абхазии самостоятельными государствами. После чего Грузия разорвала дипломатические отношения с Россией.
Генеральный директор Института региональных проблем, кандидат политических наук Дмитрий Журавлев в эфире радио Sputnik высказал мнение, что тогдашнего президента Грузии Михаила Саакашвили побудила к агрессивным действиям уверенность, что эти действия будут не только словесно, но и на практике поддержаны Соединенными Штатами.
"У грузинской стороны в тот момент была иллюзия всемогущества, связанная с тем, что их поддерживали США. Такое детсадовское ощущение: Америка – самая сильная, она нас поддерживает, значит и мы – сильнее всех. Но с самого начала (в ходе конфликта) все пошло не так. А осознание совершенной ошибки, думаю, пришло к Тбилиси только со сменой власти (в Грузии в результате выборов 2013 года – ред.) ", – сказал Дмитрий Журавлев.
Он отметил, что агрессия Грузии стала тем рубежом, после которого возвращение Южной Осетии и Абхазии в состав грузинского государства стало невозможным.
"Очень важно отметить, что Россия признала их независимость только после конфликта. До конфликта еще был шанс найти какую-то форму взаимодействия с Грузией. Шанс очень небольшой, но он был. После конфликта пролитая кровь стала уже непреодолимой преградой", – уверен Дмитрий Журавлев.
