Беспредел толерантности и свободы слова конечен

Беспредел толерантности и свободы слова конечен

Расстрел парижских карикатуристов – расплата или террор?


«Я не согласен ни с одним словом, которое вы говорите, но готов умереть за ваше право это говорить» (популярный вариант: «Я не разделяю ваших убеждений, но готов умереть за ваше право их высказывать») -- крылатое выражение о демократических принципах свободы слова, часто приписываемое Вольтеру. На самом деле автором этих слов является английская писательница Эвелин Холл, написавшая биографию Вольтера («The Friends of Voltaire», 1906). Позднее, когда цитату из книги Э.Холл стали использовать как, якобы, одно из крылатых высказываний самого Вольтера, она специально высказалась по этому поводу: «Я не хотела создать впечатление, что это подлинные слова Вольтера и удивилась бы, если бы они были найдены в каком-нибудь из его произведений. Это всего лишь парафраз слов Вольтера из «Очерков о терпимости» — «Думайте и позволяйте другим думать тоже».

Впрочем, разве пропагандистов «демократических ценностей» когда-либо интересовала истина? Красивая фраза, известное имя автора – вот вам и готовый лозунг на знамена борцов с любой тиранией, причем тирана они сами назначают в зависимости от текущих потребностей продвижения демократических свобод в данной конкретной стране: позавчера Де Голль, вчера Каддафи, сегодня Путин, но один враг для них остается неизменным веками – это Бог.

А, как известно – «Скажи мне кто твой враг, и я скажу тебе – кто ты».

Европа давно и последовательно отходит от ценностей, потому называемых традиционными, что в их основе именно христианская традиция, та традиция, на фундаменте которой возникла когда-то и сама Европа, та традиция, которая изначально противостоит разнузданной вседозволенности своими каноническими ограничениями и Божественными заповедями, и, именно поэтому, приговоренная к уничтожению под демократическими флагами толерантности и мультикультурализма.

Когда в Европе последних десятилетий последовательно, шаг за шагом уничтожалось христианство, то оправданий для этого придумывалось много и самых разных, но главными среди них были именно свобода слова и так называемая толерантность, изначально определяемая как признание права других людей быть именно другими, отличающимися от тебя.

Показательно, что в этом праве других быть именно другими, апологеты толерантности декларативно ставили на первое место вопрос отношения и принятия не просто чужого образа мыслей и чувств, но вопрос вероисповедания и религиозно обусловленного поведения, которые могут не совпадать с собственными, а также не разделяться и не поддерживаться так называемым «толерантным» человеком.

На самом деле, за этими декларациями скрывалось простое самооправдание собственного отказа от общепринятых на тот момент христианских норм и ценностей -- ведь если все ходят в воскресенье в храм, то твое отсутствие будет заметным, а вот если не ходят многие, то ты всего лишь один из этих многих – для чего и было очень удобным «толерантное» обоснование.

Мультикультурализм идеально вписывался в эту картинку – кто-то ходит в синагогу, кто-то ходит в мечеть, это ведь сугубо личное дело (будем толерантны!) каждого человека, как личным делом для «толерантного» индивида является его НЕ-хождение ни в храм, ни в мечеть, ни в синагогу и, в конечном счете, персональный личный отказ этого индивида следовать общепринятым (изначально христианским) нормам морали и поведения, вплоть до готовности согласиться с допустимостью откровенных извращений, обоснованных «толерантным» отношением к самим извращенцам.

Христианские веротерпимость и смирение были истолкованы как молчаливое согласие с происходящим, как допустимость любых антихристианских инсинуаций и любой клеветы, подаваемых под видом «свободной точки зрения», отчего у толерантных мультикультуралистов возникло ощущение вседозволенности: в самом деле, ведь не выходили же христиане в Европе на многотысячные демонстрации под лозунгом защиты своих прав именно как христиан в дехристианизирующейся Европе, были европейские христианские протесты против притеснения христиан в Сирии, в Египте и других странах, но не против притеснений христиан в самой Европе.

А в это самое время -- во имя толерантности, дабы не оскорблять чувства атеистов и мусульман – повсеместно оскорблялись чувства христиан и последовательно уничтожались вековые христианские традиции Европы: запрещали нательные кресты, разбирали рождественские вертепы, исключали как "язычество" рождественские елки с городских площадей, убирали из школьных классов любую христианскую символику.

Поэтому протесты мусульман против аналогичных попыток «толерантно» обсудить пророка в издевательских стихах Салмана Рушди и в карикатурных журнальных комиксах изначально не были восприняты по-настоящему всерьез распущенными апологетами безпредельной «свободы слова». Карикатуристам лишь приставили охрану, чем явно показали поддержку не свободы слова (ибо пасквиль не может быть Словом), а свободы на наглое и безнаказанное оскорбление тех самых чувств, которые на словах заявлялись толерантно уважаемыми, а, на самом деле, всегда были пренебрегаемы и презираемы.

Поэтому расстрел редакции парижского еженедельника прискорбен, но, увы -- закономерен. Это сатирическое издание и ранее неоднократно публиковало карикатуры на пророка Мухаммеда, что вызывало скандальные ситуации – так, когда в 2011г. журнал посвятил исламской теме целый номер, собравшиеся перед редакцией участники акции протеста даже подожгли здание. Но эти и прочие угрозы не повлияли на поведение «толерантных свобомыслящих европейцев», которых много лет убеждали, что человек полностью свободен и ничем не ограничен в выборе форм выражения своих желаний, что именно в этой свободе заключается одна из главных ценностей сегодняшнего западного общества.

Недопустимо оскорблять любые святыни, даже если это святыни давно ушедших цивилизаций и, тем более, если эта цивилизация (исламский мир) более чем жива и не раз и не два прямо предупреждала о возможных последствиях таких действий.

Святыни не могут быть предметом для сатирических экспериментов, какими бы свободами (слова, самовыражения, творческого поиска и т.п.) такие эксперименты не обосновывались, так как это может быть расценено (не столь «толерантными» верующими) уже не как право выражения свободного слова и мнения, но как право свободно и нагло изрекать оскорбления, которому не должно быть места, ибо – о чем неоднократно говорилось наглецам -- наказанием за это право оскорблять можно поплатиться жизнью.

Вспомним пресловутые «крылатые» слова, приписываемые Вольтеру (см.выше) – разве уважаемые французские журналисты никогда не декларировали свою приверженность к свободе выражения вплоть до той же степени? Увы, за что боролись…

Мы не приветствуем террора ни в какой его форме, и мы тоже скорбим о невинных жертвах трагедии. Подчеркнем – именно о невинных жертвах мы скорбим, но помним и о провокаторах, из-за которых эти жертвы случились.

Свободолюбивым извращенцам пора задуматься и понять -- все имеет свою цену, за все придется заплатить. Высмеивание пророка, равно как и глумливые смешки по поводу святынь других религий не будут оставаться безнаказанными, потому что «Бог поругаем не бывает»(Галатам, 6:7).


Другие материалы раздела
Первая полоса