Что происходит в «Роснефти»?

В относительно недавнем (июньском) интервью газете Financial Times глава «Роснефти» Игорь Иванович Сечин сделал сразу два весьма интересных заявления по крайне актуальным для нашей экономики вопросам.

Вероятно, именно по причине отмеченной актуальности оба высказывания Игоря Ивановича достаточно быстро удостоились более чем публичной обратной связи, несмотря на то, что первое из них носило характер философско-экономический, а второе было сугубо практическим.

«...Нельзя переносить политическую ответственность на уровень корпораций. Мы не являемся частью международной политики, мы не формируем политику» – так дословно звучало первое из поразивших нас откровений г-на Сечина.

Нам-то, по наивности и неотесанности, всегда думалось ровно наоборот, а именно, что работа крупнейшей энергетической компании России напрямую связана с формированием политики как внутренней, через бюджетные поступления и инфраструктурные проекты, так и политики внешней, через самое непосредственное влияние на мировое ценообразование на рынках энергоресурсов и через высокую геополитику международных поставок.

Да и наличие политического измерения у взаимосвязи между внутренними энергетическими ценами и тарифами с итоговой конкурентоспособностью нашей экономики в целом нам всегда представлялось более чем очевидным.

Поэтому, по нашему мнению, более чем логично, что невольным комментатором для г-на Сечина оказался  не кто иной как сам Президент России Владимир Путин, отметивший на форуме «Российская энергетическая неделя» возрастание связи между производителями и потребителями энергии и рост энергетической взаимосвязанности между разными частями планеты – это ли не серьёзнейший фактор мировой политики, непосредственно зависящей от эффективности работы ведущих энергетических корпораций планеты?

Впрочем, если первое высказывание Игоря Ивановича еще можно хоть как-то объяснить безграмотностью его помощников или его личным желанием публичного дистанцирования от любых политических амбиций, что вполне понятно в нынешней структуре нашего властного террариума и потому даже извинительно, то вот его второе утверждение в том же интервью было просто поразительным!

Читаем – «Проблемы, которые могли бы у нас возникнуть из-за санкций, мы решаем без трудностей. Они на нас не влияют...».

Вы точно поняли смысл сказанного?

Нам с вами и всему деловому миру через глобальный рупор международных финансовых кругов доложено, что американские санкции оказались бессильными против главной российской нефтяной компании – ну, некие мелкие проблемки встречаются иногда, но решаются они компанией легко, «без трудностей».

Поскольку чуть позже, в августе г-н Сечин не без определенного ехидства заявил – «…последствия (санкций – Ред.) есть позитивные и есть негативные. Негативные уже начинают работать против американских партнеров. А позитивные вы скоро узнаете – в течение ближайших четырех недель» – то у нас невольно возникло предположение о некоем великом научно-техническом прорыве отечественной нефтянки, известном до поры только г-ну Сечину.

Если подобный прорыв действительно имел бы место, то отсутствие трудностей, продекларированное выше главой «Роснефти», становилось легко объяснимым – наши нефтяные наука и техника, вероятно, сделали такой шаг вперед, что никакие санкции в этой сфере нас уже не смогут побеспокоить.

Все последующие четыре недели августа, согласно точно назначенному г-ном Сечиным срока, мы ждали этих поистине грандиозных новостей.

А потом мы ждали еще четыре недели сентября, а потом еще четыре недели октября, и перестали ждать только тогда, когда от «РБК» пришли новости ровно противоположного характера.

««Роснефть» впервые приостановит на пять лет геологоразведку и бурение на Южно-Черноморском участке из-за санкций. На рынке отсутствуют буровые суда и оборудование для работы на этом участке, признала компания» – говорится в этом сообщении.

Увы, все встало на свои привычные места, вызвав столь же привычные вопросы.

Почему за три санкционных года «Роснефть» не озаботилась ни строительством в России соответствующих буровых судов, ни производством соответствующего отечественного оборудования?

Слышат ли в «Роснефти» постоянные призывы Президента Путина по налаживанию выпуска собственной промышленной продукции для реального импортозамещения?

В курсе ли сам г-н Сечин о реальном положении дел в данном вопросе или, будучи сверхзанятым вопросами повышения капитализации «Роснефти» (о чем сам он говорил в тех же интервью), глава компании вынужденно передоверяется своим помощникам и/или заместителям?

Печальный уровень компетентности этих помощников хорошо виден в приведенных выше высказываниях их патрона, который, скорее всего, и увидел-то эти тексты впервые только в момент их озвучивания.

Редакция располагает материалами о печальной судьбе некоторых новаторских разработок, которые могли принести «Роснефти» и российскому бюджету миллиарды долларов, но были похоронены именно на уровне заместителей главы «Роснефти» и руководителей некоторых департаментов компании.

Отсюда с неизбежностью следует печальный вывод – пока сам Игорь Иванович вместе с Президентом России занимается глобальными вопросами – ОПЕК, соглашение с саудитами, проекты в Венесуэле, Сирии, Вьетнаме и т.д. –  в это время его замы, оставленные без надлежащего присмотра «на хозяйстве», явно заняты отнюдь не актуальными вопросами импортозамещения, внедрения инноваций и перспективного развития крупнейшей российской нефтяной компании.

Возможно, Игорю Ивановичу пора лично поинтересоваться этими вопросами?