Феномен Донбасса

Ситуация на юго-востоке Украины (везде далее будем говорить просто Донбасс) активно муссируется практически всеми средствами массовой информации «прогрессивных» европейских стран как пример поражения имперской политики российского президента Путина.

Разумеется, при этом высказывается весьма много так называемых «независимых мнений».

Наиболее часто Донбасс рассматривается как некий антитезис Крыма, ставшего в одночасье российским фактически без шумного применения грубой силы.

Здесь же фактор насилия постепенно стал почти нормой для существования нескольких миллионов жителей региона, находящихся по обе стороны от весьма зыбкой границы  соприкосновения воюющих сторон, ибо нет никакой разницы – чей именно снаряд разорвался на детской площадке или в школьном дворе.

Трактуя нынешнюю патовую ситуацию на Донбассе как общее поражение Путина на Украине, европейцы (что странно – всегда радостно) говорят о несомненной победе юной украинской демократии над российским тоталитаризмом и видят проблему в агрессивном, по их мнению, имперском стремлении Москвы вернуться в границы Советского Союза.

Российская пресса, оправдывая ситуацию, с детской настойчивостью постоянно скатывается к напоминанию о самых первых решениях киевских властителей Майдана по дискриминации русскоязычного населения, что, по их мнению, и послужило первичным детонатором для донбасских событий.

Одесский пожар в Доме Профсоюзов, так и не расследованный властями до сего времени, только усилил страхи русских Донбасса за свое будущее и, в сочетании с явно ободряющими призывами некоторых высокопоставленных российских политиков, способствовал активному раскручиванию маховика противостояния до текущего необратимого момента.

Российская пресса, разумеется, почти что неприкрыто лукавит, сводя лишь к немногим указанным выше факторам все то многообразие причин, которые и «подожгли» ситуацию на Донбассе.

Например, практически вычеркнуто из упоминания в российских СМИ имя первого руководителя организованного сопротивления Игоря Стрелкова (кадрового офицера ФСБ), всячески ретушируются такие понятия совсем недавнего времени как «военторг» или «северный ветер», обозначавшие поддержку повстанцев Донбасса российской техникой и оружием и не только ими.

Впрочем, любое перебрасывание мячика обвинений – это они первые начали – давно потеряло свой смысл на фоне постепенного осознания Европой того несомненного факта, что разваливающаяся как единое централизованное государство Украина станет в итоге именно европейской, а не российской проблемой.

В знаменитой речи американского министра обороны Каспара Уайнбергера 1984 года последний очень четко обозначил стратегическое условие готовности для активных действий Запада против Советского Союза – «Если мы не готовы приложить силы и ресурсы, необходимые для достижения наших целей, мы вообще не должны их прикладывать».

Европа, как можно видеть по сегодняшней беспомощной пассивности Евросоюза, явно не была готова к достижению своей цели отрыва Украины от России, поскольку не отдавала себе отчета в реальных размерах тех сил и ресурсов, которые далее придется приложить для удержания достигнутого результата в желанных для себя рамках.

Да, отвергнутое Януковичем соглашение об евроассоциации, было почти немедленно подписано на его политическом трупе новыми хозяевами Киева, однако украинский рынок отнюдь не стал золотоносным для европейских корпораций.

Во-первых, по причине немедленного перекрытия Москвой соответствующих транзитных путей в Россию через Украину для европейских производителей, о чем Кремль прямо предупреждал и украинцев, и европейцев. Во-вторых, по причине фатального обвала украинского рынка после его разрыва с российским, что резко понизило покупательную способность украинского населения и, как следствие, в разы уменьшило его емкость для европейских товаров.

На фоне уже имеющегося европейского миграционного кризиса перед Евросоюзом вполне реально обрисовалась перспектива получить еще один поток мигрантов, теперь уже не с юга, а с востока, что сразу изменило общеевропейское умонастроение, как впечатляюще показал голландский референдум по вопросу Украины.

Причем результат ведь уже достигнут – и сегодняшние украинские политики с готовностью подпишут любые соглашения с Европой, лишь бы только Европа оплачивала их счета, выставляемые по итогам разрыва с Россией. Несомненно, что всего десять лет назад такой результат был бы отмечен Нобелевской премией госпоже немецкой канцлерине – но это ведь десять лет назад, а не сейчас!

Сейчас Евросоюз вынужден грустно вспоминать процитированный выше стратегический тезис Каспара Уайнбергера и констатировать справедливость еще одного его постулата – «Потребность в хорошо определенных целях и цельной стратегии по-прежнему велика».

Ни четких целей, ни продуманной стратегии действий Евросоюз не демонстрирует, что неминуемо должно привести его к коллапсу, первые симптомы которого уже проявились в Брексите.

Минские соглашения по Донбассу, которые первоначально оценивались Западом как победа над имперскими аппетитами Путина, на самом деле неожиданно оказались смертельным капканом для самого Запада.

Российскому президенту теперь вообще не нужно ничего делать, европейцы все уже сделали сами, и Путину осталось лишь немного подождать, пока украинский маятник начнет свое движение в противоположную сторону, как это всегда и происходило в меркантильном общении потомков древних укров с европейскими баронами и русскими царями.