Как умирают русские сказки

В замечательном советском фильме «В бой идут одни старики» есть такой короткий диалог командира полка с героем Быкова:

– Ну, как ты там, Маэстро? – с тревогой спрашивает командир полка по радиосвязи.

– Все нормально, падаю! – звучит оптимистичный ответ сквозь радиопомехи, тут же раздается звук взрыва и связь прерывается.

Маэстро, как мы помним, остался жив – он успел удачно парашютироваться из пикирующего истребителя и благополучно приземлился, так что его оптимизм был вполне оправдан.

Как нам представляется, в совершенно схожем состоянии находится сегодня и наш Всенародно Избранный и вся партия власти «Единая Россия» в преддверии грядущих выборов 9 сентября.

Катастрофическое падение доверия населения к властям ввиду очередного грабительского фокуса под видом так называемой пенсионной реформы закономерно повлекло за собой и столь же резкое падение рейтинга самой «партии власти», использующей свое монопольное положение в парламенте исключительно для тупой «штамповки» любых правительственных законопроектов при нескрываемом пренебрежении к любому иному мнению.

Стало очевидным, что затрепанный предвыборный лозунг о приоритетах народного блага был немедленно убран единороссами в архив до следующих выборов, а недавние думские экспресс-слушания «пенсионного закона» зримо продемонстрировали населению, что единственным приоритетом для членов ЕдРа является их личное шкурное благо – и свиста кнута партийной дисциплины не испугались считанные единицы из числа провластных партийцев.

Не смог спасти ситуацию и сам Гарант с его известным телеобращением.

Право слово, уж лучше бы он продолжал хранить загадочное молчание и сохранил бы тем самым хотя бы тень иллюзии о «добром царе и злых обманщиках-боярах» – пускай даже только для полных идиотов, но все же.

Напускное отеческое телесожаление о необходимости очередной порции плетей для неразумного российского народишки только усугубило общероссийский негатив, тем более, что и сам «царь» этим выступлением зримо опустил себя до уровня «главного боярина», то есть публично показал себя фактическим защитником столь ненавистной народу чиновной своры клептократов.

«Надежа и отец наш» неожиданно явился перед всем народом не народным защитником, но верховным трибуном чиновников – и в этом заключается, по нашему мнению, его главная ошибка, разом уничтожившая традиционный российский миф о добром царе-батюшке, самую любимую русскую сказку.

Не нам учить Гаранта правилам и особенностям российской ментальности.

Более того, осмысленность совершенного им поступка не может быть подвергнута никаким сомнениям и неуместным оправданиям о кознях либералов из финансово-экономического блока правительства – Гарант сам выбрал этих людей и уже многие годы последовательно защищает и оправдывает все их действия.

Мы говорим только о тех наивных ожиданиях широких народных масс, которые опирались и уповали исключительно на упомянутую выше сказку и для которых теперь вообще не осталось никакой опоры.

«Царь всех земель российских» – если бы таковой у нас был – повел бы себя совершенно не так, как «главный из бояр», выступивший в конце августа по всероссийскому ТВ.

Прежде всего, настоящий Царь сообщил бы народу, что ему хорошо известны народные тяготы и степень народного недовольства последней боярской инициативой.

Этим указанием авторства – «боярской инициативой» – Царь сразу бы дистанцировал себя от непопулярной в народе реформы и подчеркнул бы свой высочайший статус как единственного человека, имеющего право говорить о почти что принятом законе как всего-навсего о некой «боярской инициативе».

В обязательной здесь многозначительной паузе замерли бы все – и народ, и бояре – каждые со своими ожиданиями и страхами.

Затем Царь мог нахмуриться, грозно изломить бровь и сурово вопросить – «Это что же происходит? Откуда возникают такие инициативы и почему народ мой ропщет столь громко?».

В новой паузе всех, вероятно, охватил бы тревожный трепет и снова для каждого свой. Народ бы сразу понял, что роптал черезчур громко, чем всерьез расстроил добрейшего батюшку Царя, что, конечно же, не есть хорошо, а совсем даже есть очень нехорошо.

Бояре же ужаснулись бы этому эпитету – «такие» – и от того тревожно заерзали бы напрочь мокрыми задницами, ожидая высочайшей расшифровки.

Далее Царь, все так же хмуро и весомо мог бы изречь – «Вот мне пытаются рассказать, что...», после чего мрачно и кратко перечислить все те путинские аргументы, которые столь длинно и полувразумительно излагал наш Гарант – и завершить этот пассаж коротким и грозным: «Но я с этим разберусь!».

Здесь Царю подобало бы вновь грозно нахмуриться и взрыкнуть что-нибудь азбучное о важности справедливости, вызвав всеобщее согласие и умиление.

После чего строгим голосом отдать правительству повеление «В месячный срок!» пересчитать все цифры, особо уделив внимание нефтегазовым сверхдоходам, стоимости пенсионных дворцов и возможности изменения плоской шкалы налогообложения для олигархов, а до подведения итогов – реформу заморозить, добавив при этом : «...и посоветуйтесь с народом!».

И - все! Ничего больше от Царя бы и не требовалось!

Бояре, утерев лбы и сменив мокрые штаны и рубашки, радостно бросились бы считать-пересчитывать и организовывать очередные «широкие обсуждения», громко славя высочайшую мудрость и тщательность Его подходов.

Народ же, изрядно приглушив громкость ропота (чай, ведь не просто так предупредили!..), мог бы успокоенно отправиться на сбор валежника, обсуждая по дороге замечательную царскую заботу.

И когда – ровно через месяц – Царь довел бы всем нынешние путинские предложения уже в жанре окончательного диагноза и высочайшего повеления, то в народе царило бы полное спокойствие и благорастворение воздУхов.

Ведь все видели, как встал за народ наш Царь-батюшка, услышал Он народные стоны и немедленно вступился, да грозно гаркнул на чиновных дармоедов – и вон ведь какое смягчение реформы получилось в итоге.

А то, что чиновники его снова обманули – так ведь, оно на Руси так от века ведется, этого и нашему великому и доброму Царю разом не переменить.

Хороша была сказка, добрая и умиротворяющая.

Жаль, что умерла...