Храм как повод

События вокруг строительства храма в Екатеринбурге вышли уже на уровень общефедеральный и потому, как нам хотелось бы надеяться, должны получить и соответствующий общефедеральные последствия.

Мы не хотим вдаваться в те детали и нюансы противостояния, которые уже достаточно широко озвучены. Нам абсолютно все равно, кто из сторон прав или не прав в этом конфликте, насколько корыстны или ангельски лучезарны местные благотворители-олигархи и какой именно вопрос там решается – осквернения храма или охрамления сквера.

Нас больше занимают несколько иные вопросы, которые кто-то, вероятно, мог бы назвать и второстепенными.

Однако, по нашему мнению, эти вопросы ничуть не менее важны не только в части разрешения текущей екатеринбургской ситуации, но и для любого будущего подобного конфликтного варианта общественно-значимых мероприятий на территории нашей страны.

Вопрос первый имеет совершенно внеконфессиональный характер – как долго еще мы будем наблюдать в подобных конфликтах так называемых «детей» в балаклавах и прочих видах масок?

По нашему мнению, подобные маски должны быть запрещены самым жестким образом, так как их ношение создает у некоторых потерявших тормоза протестантов ложную иллюзию безнаказанности, что, как известно, почти тождественно вседозволенности.

Вседозволенность часто заканчивается жертвами, а потому плоха в любых вопросах, а уж во время подобных публичных мероприятий недопустима совершенно.

Понятно, что при грамотной работе спецслужб (а они умеют работать, поверьте…) достаточно эффективно опознаются все участники событий. Но иллюзия тем и страшна, что некоторые буйные персонажи от ложной вседозволенности абсолютно теряют края – и это более чем опасно для всех присутствующих, и не только для сдерживающих такие события силовиков.

Поэтому любая анонимность в подобных массовых акциях должна быть запрещена – честному человеку лицо скрывать незачем и не от кого, и, более того, это будет хорошим противоядием и против случаев агрессии со стороны перевозбужденных силовиков.

Вопрос второй, напротив, является сугубо властно-конфессиональным.

Почему мы вновь и вновь видим на улице только каких-то православных активистов и не видим ни местных депутатов, ни представителей священства? Что касается депутатов, то они должны быть прямо ответственны за все, что происходит на территории, от которой они избраны, и их прямая обязанность быть вместе со своими избирателями в подобных ситуациях – подобную ответственность следовало бы даже узаконить.

Что касается священства, то для них участие в уличных мероприятиях почти что запрещено.

Однако, во-первых, нет правил без исключений и для вопроса о строительстве храма такое исключение просто необходимо, если наши преосвященнейшие руководители не хотят услышать вполне справедливые упреки в том, что прячутся за спинами верующих.

Во-вторых, мы помним и вполне себе уличные мероприятия, которые наше высочайшее священноначалие более чем активно организовывало за пределами храмовых территорий – так называемые молитвенные стояния разве не есть уличные митинги с присутствием священства, причем самых высоких рангов?

Для событий подобного, фактически федерального уровня и значения с точки зрения общественного резонанса, логично было бы ожидать и высокой церковной оценки, вплоть до уровня Патриарха Кирилла.

Ведь по поводу «пусек» (заметим – гораздо менее опасному для общественного порядка) такую оценку наш Патриарх дать не затруднился – так почему же он молчит сегодня?

Более того, так как сама хронология екатеринбургского противостояния указывает на четкую подверстанность этих событий как раз к визиту Патриарха в Екатеринбург, то именно Патриарху и подобало бы дать четкую оценку ситуации, а не ограничиваться абстрактными заявлениями о том, что « необходимо уходить от непонимания и противоречий в Екатеринбурге».

Скверно, но ничуть не ново, что православный храм используется как повод – кем-то для удовлетворения никогда ненасыщаемых бизнес-аппетитов, кем-то для протестного пиара, а кем-то для победного рапорта Президенту.

Но еще более скверно будет если в очередной раз наши власти, как светские так и церковные, с привычным безразличием отнесутся к давно перезревшим вопросам, сводящимся в итоге к нашей безопасности – и уличной, и духовной.