Платная скорая как единственное спасение – парадокс или закономерность?

Недавний очередной ежегодный бенефис Президента России В.В. Путина под названием «Прямая Линия-2024» закономерно собрал огромнейший букет восторженных отзывов.

Представляется, что такая оценка более чем справедлива – даже просто просидеть на сцене более четырех часов под жаркими софитами и не иметь возможности хоть чуть-чуть размяться уже весьма дорогого стоит в столь зрелом возрасте, но ведь при этом Владимир Владимирович еще и отвечал на град самых разнообразных вопросов в нон-стоп режиме!

Вопросы медицинского обслуживания оказались на втором месте в общем массиве обращений граждан, как это зафиксировал Giga-Chat, впервые примененный при проведении президентского бенефиса. Однако вопросы о состоянии службы скорой помощи до Президента, как оказалось по итогу мероприятия, попросту не дошли – ведь трудно предположить, чтобы их не было, учитывая нарастающую катастрофичность дел в этом вопросе, крайне важном для наших сограждан.

Слово «катастрофа» для оценки текущего состояния скоропомощного сегмента государственной медицины мы употребляем здесь не для нагнетания трагизма, а вслед за очень многими компетентными специалистами.

Так, менее чем за неделю до упомянутого выше бенефиса, на брифинге перед пленарным заседанием нижней палаты российского парламента крайне серьезное беспокойство выразил Денис Парфенов, член бюджетного комитета Госдумы: «Москва, которую принято считать благополучным регионом с высокой степенью бюджетной обеспеченности… На самом деле тоже далеко не всё так просто. Недавно мы встречались с представителями сообщества водителей московских «скорых». Мало того, что там крайне неудовлетворительный уровень зарплат, чрезвычайно тяжелые условия труда, зачастую сопряженные с огромными переработками, тяжелейшей нагрузкой, что повышает возможность производственных травм, а также дорожно-транспортных. Но ещё есть большие проблемы, в том числе, с материально-технической базой».

Причину для столь пессимистической оценки депутат Парфенов видит в том, что, невзирая даже на сегодняшние проблемы московской службы «Скорой помощи», в московском бюджете следующего года финансирование этой службы снижается почти вдвое – с 0.2% до 0.11%.

Парфенов с тревогой прогнозирует – «Если значительная часть автомобилей в силу плохого технического состояния не может своевременно выйти на линию, если не хватает водителей, если есть проблемы с медперсоналом, то мы понимаем, что рано или поздно это будет приводить к увеличению смертности наших граждан. И здесь нельзя мелочиться. Нужно наоборот в приоритет ставить все-таки жизнь человека, а не вопросы бюджетной сбалансированности».

А ведь речь идет о самом большом городском бюджете России, где у руля города стоит неоднократно отмеченная Президентом как «самая эффективная» команда действующего мэра. Логично, что за пределами московской агломерации ситуация с государственной скорой помощью выглядит еще более тревожной. Так, в октябре текущего года в селе Селихино Хабаровского края в полном составе уволились ВСЕ сотрудники местной станции скорой помощи, а всего за три дня до президентской прямой линии аналогичное событие произошло в уральском Чебаркуле.

Не менее острая ситуация складывается и в Подмосковье, где отмечается острая нехватка водителей в Подольске, Балашихе, Раменском, Реутове и других подмосковных городах. Как мы помним, с трибуны Форума будущих технологий в феврале 2024 года, Президент Путин объявлял о новых решениях, направленных на повышение заработной платы медицинских работников. Тогда им было обещано, что в населенных пунктах, где живут менее 50 тыс. человек, врачам будут выплачивать дополнительно 50 тыс. руб. ежемесячно, а медперсоналу среднего звена — 30 тыс. руб. Увы, но в Постановлении правительства №343 от 20 марта сумма поощрения для работников скорой помощи осталась прежней – 7 тысяч  рублей, что не может не вызвать разочарования.

Вот и получается, что государственная скорая помощь сама нуждается в помощи, а единственным спасением для населения постепенно становится только платная скорая – и этот парадокс становится совершенно закономерным.