Россия в миниатюре

«Здесь очень интересно социологов государственных прислать, и чтобы изучать на этой территории наше государство российское. Президентом взять Потанина и от него отталкиваться, что здесь и как. Здесь внутренняя коррупция просто пипец» – эти слова бывшего заместителя начальника норильского Росприроднадзора Василия Рябинина сначала кажутся эмоциональным преувеличением.

Однако, по мере изучения материала, опубликованного в « Новой газете» 15 июля текущего года, желание спорить с авторами постепенно куда-то исчезает, сменяясь болью узнавания, смешанного с отвращением и безысходностью.

Крупнейшую экологическую катастрофу 21 века, случившуюся 29 мая на ТЭЦ-3 НТЭК (компания «Норильский Никель»), отечественные СМИ постарались забыть почти немедленно после громкого заявления хозяина Норникеля г-на Потанина о его готовности выделить целых 10 миллиардов на ликвидацию последствий аварии.

10 миллиардов рублей – не долларов, разумеется – составляет по текущему курсу около 150 миллионов американских фантиков, что на первый взгляд выглядит довольно щедро.

Проблема лишь в том, что ни 150 миллионов, ни даже полтора миллиарда долларов никак не решат тех проблем, которые «Норильский никель» нагромоздил вокруг себя за годы работы – сначала ради новых побед великой страны, а в последние десятилетия на благо конкретного хозяйского кармана.

Минимальный ущерб, даже по прямой и кондовой оценке Росприроднадзора, превышает 148 миллиардов рублей, что более двух миллиардов в долларовом эквиваленте. Но если даже – представим себе невероятное – лично Потанин вдруг отстегнет два из своих 26 миллиардов для ликвидации прямых последствий экологической катастрофы, увы, это не решит решительно ничего.

И дело совсем не в том, что из этих двух миллиардов полтора будут более чем оперативно разворованы еще «в верхах», а оставшиеся полмиллиарда технично скукожатся до реальных 100-150 миллионов в виде приписок и имитационных мероприятий, дело совсем в ином.

Экологическая проблематика, постепенно накрывающая всю Россию, требует системного подхода, что жестко противоречит самой сути установившейся у нас экономической модели олигархического капитализма.

Даже в советские годы в погоне за премиями и орденами за «правильные» отчетные показатели к состоянию экологии относились крайне пренебрежительно, говоря предельно мягко.

На любом НПЗ земля буквально на десятки метров вглубь была насыщена протекшими нефтепродуктами и химией, и это всегда было общеизвестным фактом. Наши промышленные города регулярно ставили рекорды по легочной онкологии, а бесплатные пионеры неустанно чистили леса от мусорных свалок и побережья от мазутных пятен, и громкий лозунг «Берегите природу - вашу мать!» даже в народе воспринимался откровенно в ненормативном контексте.

Это наплевательское отношение к защите среды нашего обитания в СССР все же имело свои пределы усилиями действительно работающих контрольных органов – гадили хотя и довольно много, но всегда тайком, с оглядкой и откровенный беспредел в формате слива стоков Байкальского ЦБК в уникальное озеро мог происходить фактически только с высочайшего разрешения ЦК КПСС.

В сегодняшней экономической и управленческой парадигме о катастрофически нарастающих проблемах экологии вспоминают только в программной и предвыборной риторике, как, впрочем, и о «росте уровня жизни, здоровья и благосостояния наших людей».

Главное же отличие в отношении к стране, как месту радостной жизни и счастливой старости, между временами СССР и текущим моментом заключается в том, что даже высшим советским чиновникам уехать из СССР на некие Лазурные берега для наслаждения пенсионным досугом было невозможно, родную страну надо было беречь буквально для себя и для своих детей.

Впрочем, честно говоря, даже с этих позитивных позиций об экологии в СССР заботились вполне отвратительно.

«Норникель» в этом смысле и в самом деле вполне можно рассматривать согласно предложения Василия Рябинина как модель нынешней России в миниатюре – достаточно только взглянуть на бурно растущие мусорные свалки вокруг столицы, о сроках ликвидации которых мы слышим уже много лет.

Потанину, несомненно, ничуть не радостно от того, что весь прилегающий к Комбинату регион постепенно умирает, отравляемый запредельно ядовитыми стоками и выбросами.

Давно обещанные жителям Норильска экологические программы на Комбинате есть, вот только денег на них нет (но вы держитесь!), так как руководству все время приходится отвечать на «новые и новые вызовы сложной и меняющейся обстановки» – какие знакомые мантры, не так ли?

Да и не при Потанине экология региона вмиг стала столь ядовитой, было ведь еще и проклятое «наследие советских времен», за которое нынешнему собственнику отвечать не хотелось бы, да и с какой стати, это же еще коммунисты все здесь настолько испоганили...

Эффективные менеджеры с Комбината выдают победные рапорты и поддерживают плановые денежные потоки, а неустанная оптимизация разного рода непроизводственных затрат (экология, безопасность труда и т.п.) стабильно укрепляет желанную капитализацию и привычно высокое место в списке Форбс.

Нежелательную для первого лица информацию надежно селектируют помощники, так что в целом решительно все идет просто отлично и нет причин напрягаться из-за каких-то мелочей, вроде довольно рядовой протечки резервуара. К сожалению, из-за шума, поднятого в прессе, обычное по сути своей дело раздули до уровня вселенского, но вовремя озвученные десять ярдов явно сняли остроту, с излишне болтливой прессой быстро разберутся помощники и в общей тишине о случившемся все быстро забудут.

А с экологией и населением руководство обязательно разберется, ну, чуть позже, потом, позднее, в свое время, немножко погодя, в более подходящий момент, когда вернется благоприятная конъюнктура рынков или когда сработает очередной хитрый план то ли рывка, то ли прорыва, какая разница...

Ибо руководству так удобно и более чем приятно питать иллюзию, что эта музыка будет вечной, что хотя некоторые собаки лают, но их персональный караван уверенно идет путем неуклонного роста личного благосостояния, поскольку модель работает и любые экологические проблемы пока что успешно конвертируются в фиксацию прибыли.