Сирийская азбука

Свершившийся факт вступления России в боевые действия на стороне правительства Асада некоторые комментаторы старательно называют нашим вступлением в антитеррористическую международную коалицию, противостоящую ИГИЛ (террористическая группировка, запрещенная в РФ), что не имеет с действительностью ничего общего.

Россия фактически открыла собственную военную кампанию в защиту законного правительства Сирии и против террористического квази-государства ИГИЛ, опираясь на мандат, предоставленный нам исключительно правительством Сирии, а все отношения нашей страны с упомянутой «международной коалицией» в настоящее время являются предметом очень непростых военных и дипломатических консультаций.

К сожалению, созданную американцами коалицию нельзя назвать нашим союзником в полной мере, поскольку против сирийской государственности выступает не только ИГИЛ, но и целый ряд группировок, часть из которых с тем же ИГИЛ имеет регулярные боестолкновения.

Эти (самого разного политического и религиозного окраса) группировки пользуются сегодня поддержкой американской коалиции, так как называют себя оппозицией «диктаторскому режиму» Асада – и по этой причине являются для российской группировки в Сирии такими же противниками, как и подразделения ИГИЛ.

Вероятность возникновения в этой связи возможных конфликтов с американской коалицией из-за нанесения ударов по группировкам, которые американцы считают «своими», уже получила свое воплощение в требовании военного руководства коалиции предварительно согласовывать с ними все боевые действия российской авиации.

Однако, можно надеяться, что наше военное командование найдет приемлемые для себя способы как одновременно информировать коалицию, так и эффективно противодействовать бандгруппам, и потому опасности конфликтов внутри этого военного треугольника «врагов-союзников-друзей врагов союзников» представляются нам вполне преодолимыми.

Гораздо большую опасность для нас имеют как непрекращающиеся попытки представить Россию в виде страны, которая вступила в развивающееся в военной форме религиозное противостояние двух главных мусульманских течений, так и попытки придать агрессии против Сирии исключительно характер межрелигиозного конфликта между суннитами и шиитами.

Необходимо в этой связи напомнить, что шииты и сунниты весьма часто враждовали и раньше, что подтверждается самой историей возникновения разногласий в мусульманской общине. Представление об этом необходимо для минимального понимания процессов, происходящих сегодня не только в исламе, но и в политике ближневосточных исламских государств.

Главный раскол в мусульманской общине произошел после смерти пророка Мухаммеда, который умер летом 632 г. в Медине в возрасте 62 лет. Пророк не оставил после себя ни мужского потомства, ни концепции преемственности верховной власти, что привело к закономерным спорам о его преемнике.

Часть общины настаивала на том, чтобы власть перешла к родственнику пророка, а именно к его двоюродному брату и зятю Али (он был женат на дочери пророка Фатиме), однако, пока семья Мухаммеда была занята подготовкой к похоронам пророка, собрание ансаров выбрало новым лидером и преемником Абу Бакра.

Сторонники Али не согласились с этим избранием и объединились в отдельную «группу». Слово «приверженцы» или «группа» на устаревшем арабском звучит как «шиа», отсюда – «шииты».

Суннитами же со временем стали называть всех мусульман, которые изучали и фиксировали изречения и поступки пророка, а также всех четырех праведных халифов, начиная с Абу Бакра. По-арабски «образец», «пример», «путь» – это «сунна».

В отличие от суннитов, шииты почитали после пророка не халифов, а только Али и его род по мужской линии.

Шииты и сунниты молятся вместе, но по-разному, хотя внешне это почти незаметно. Есть между ними и другие различия в трактовках и представлениях об истории ислама, о судьбах мира – так, например, шииты верят, что в лице «скрытого имама» однажды в мир придет мессия.

В обычной жизни подобные различия не должны приводить к смертельной обиде, однако мы хорошо знаем, как резко способны меняться люди при обострении борьбы за власть, деньги и природные богатства – и религиозные различия часто используют и как аргумент, и как повод для обострения ситуации, если есть шансы извлечь пользу из такого обострения.

Это обстоятельство было активно использовано при разжигании сегодняшних конфликтов на Ближнем Востоке, где много лет вполне мирно проживали более 200 миллионов шиитов в суннитском окружении – прежде всего в Ливане, Ираке, Иране и Сирии (список говорит за себя!).

Сегодняшнее вступление России имеет внешне откровенно прошиитский характер, что, на самом деле, обусловлено исключительно ситуацией, в которой оказались шиитские Сирия и Ирак, как основные на данный момент жертвы атаки боевиков ИГИЛ.

Очень важно, чтобы все действия российской армии в этом регионе остались исключительно антитеррористическими, как это сейчас и планируется, и не приобрели даже малейшего оттенка антисуннитского, как этого наверняка очень хотелось бы нашим недругам.

На Ближнем Востоке не может быть мира только для шиитов или суннитов по отдельности – и Россия обязана крайне внимательно отнестись к этому внутриисламскому нюансу.