Васильева -- золотое гуманное правосудие

«Да здравствует наш суд, самый гуманный суд в мире!»

Классический российский тост

Российским правосудием, несомненно, сделан гигантский шаг вперед.

Даже как-то странно, что не слышно вновь тех возбужденных голосов, которые с таким упоением анализировали нюансы «басманного» правосудия – или им не нравится название города, где судья Галаган выносил вердикт об условно-досрочном освобождении Васильевой?

«Судогодское» правосудие как новый символический термин ничуть не хуже правосудия «басманного» или «симоновского», а, по сути, гораздо лучше и куда как гуманнее.

Если мать двоих маленьких детей Светлана Бахмина (юрист ЮКОСа) получила в 2006 году полновесные семь лет колонии общего режима и освободилась по УДО лишь через три года, да и то, уже как многодетная мать (третьего ребенка Бахмина родила в тюремной больнице в 2008 году), то бездетная госпожа Васильева, со столь же «особо тяжкими» суммами нанесенного государству ущерба, была освобождена всего через 4 (четыре) ДНЯ после вступления в законную силу приговора, согласно которого ей предстояло отбыть пятилетний срок в колонии.

Браво, браво, о милосердное и гуманное судогодское правосудие!

Радует количество и качество новаций, которые теперь золотыми буквами нужно срочно вписать в наше уголовное законодательство – а вписать их просто необходимо, поскольку все они прямо направлены на облегчение нелегкой участи подследственных, подсудимых и осужденных.

Оказывается, даже в случае особо крупного размера предполагаемого хищения (то есть, предполагаемого преступления тяжкого характера) подследственному можно находиться под домашним арестом, в окружении дорогих его сердцу предметов роскоши, и даже посещать любимые спа-салоны и бутики, чтобы (не дай Бог!) не получить психологическую травму от расставания с привычным образом жизни.

Можно, как теперь стало свершившимся юридическим фактом, смело ехать в колонию, даже не дожидаясь вступления приговора в законную силу – вопрос о том, каким образом УФСИН может принять для отбывания наказания гражданина, в отношении которого еще просто НЕТ приговора, вступившего в законную силу, вероятно, тоже будет скоро прописан отдельной золотой новеллой в наших законах.

Эта новация крайне важна, поскольку подавать заявление на УДО можно только из колонии и к этому заявлению администрация колонии должна приложить свой букет документов, без которых суд не вправе принимать дело к рассмотрению и будет обязан ответить отказом – а такой отказ, в свою очередь, приведет к тому, что до следующего обращения с просьбой об УДО придется терпеть еще целых шесть месяцев в той же колонии.

Приговор по делу «Оборонсервиса» вступил в законную силу только 21 августа, что несколько задержало освобождение Васильевой – ведь освободиться по УДО в ситуации, когда приговор еще даже не вступил в законную силу, было бы уже абсолютной новацией, и здесь ей все же пришлось немножко подождать, хотя до сих пор нет ясности в вопросе о том месте, где наша невольница томилась  – то ли в Мурано, то ли в Головино.

Зато не пришлось ждать ни одной лишней минуты после вынесения судьей Галаганом его гуманного решения об освобождении Васильевой, что тоже достойно своих золотых букв в соответствующих разделах уголовных кодексов.

Дело в том, что решение суда первой инстанции вступает в законную силу только через десять дней после его вынесения, а немедленным к исполнению может быть лишь решение кассационной или апелляционной инстанции, к которым Судогодский районный суд Владимирской области не относится ни при каких обстоятельствах, включая даже наводнения, цунами или визит самого Президента.

Обычным в нашей судебной практике является томительное ожидание осужденным судебного решения по УДО в своей колонии, которое почтой отправляется из суда лишь по истечении указанных десяти дней.

Как мы могли наблюдать, в нашем случае еще неостывшее судебное решение отправилось в колонию столь стремительно, что журналисты, присутствовавшие в зале при оглашении, чуть не опоздали к воротам колонии, из которых вышла Васильева.

Словом, судогодский гуманизм теперь может смело претендовать на свое место в анналах, а нам остается только ждать появления в уголовном законодательстве нового отдельного раздела, основы которому уже явно заложены.

Написан этот исключительно гуманистической направленности раздел будет золотыми буквами, на золотой же бумаге и с золотым же тиснением, как это и должно соответствовать особо крупным размерам или статусу тех лиц, к которым данный раздел и будет применяться.