Молчание Захарченко или как погибает обреченная пехота

В свое время мы грустно размышляли о том, что косвенным индикатором готовности нашей верховной власти к реформам является прекращение процессов кормления разного рода ненасытных птиц очень высокого чиновного полета без чего все самые прогрессивные лозунги, инициативы и указы обречены остаться на уровне простых акустических колебаний.

Представляется достаточно очевидным то обстоятельство, что избранность и очевидная неприкосновенность некоторых высокопоставленных фигур в корне неприемлема для главного принципа осуществления правосудия и законности – равенства всех перед законом.

Ведь когда «все звери равны, но свиньи равнее» прочих, то от закона остается только оболочка, которую сами высокопоставленные свиньи затем и наполняют ровно тем содержанием, которое максимально удобно для них в различных ситуациях, а само многообразие таких ситуаций неизбежно приводит к вопиющим противоречиям возникающих (локально удобных) выводов по одному и тому же по своей правовой сути вопросу – поэтому за мешок картошки кто-то получает реальные пять лет строгого режима, а кому-то за мешок денег дают условный срок и освобождение прямо в зале суда.

Очевиден и тот тупик, куда система скатывается просто с неизбежностью – постоянная борьба вечно голодных и ненасытных внутрисвинских кланов обязательно приводит к настолько громким делам, что главный внутренний порок системы оказывается не просто на поверхности всеобщего обозрения, но и не оставляет никаких шансов на вынесение внешне пристойного решения по очередному скандальному эпизоду.

Эпизодом подобного рода было приснопамятное дело Васильевой, где острота скандала была значительно смягчена откровенно пошлой публичной театрализацией – в обыкновенный уголовный процесс о воровстве в особо крупных размерах с успехом привнесли любовную линию с супружеской изменой, что, нельзя не признать, весьма помогло заретушировать неприглядность самого главного вопроса о системных механизмах выявленного казнокрадства.

Дело реставраторов в этом контексте ничем смягчить не удалось и тем очевиднее стало явное бесстыдство итогового приговора, где системный характер выявленного воровства даже особо никем и не скрывался.

В эту же сторону успешно движется и дело Улюкаева –  отсутствие оглашенных в суде показаний Сечина против экс-министра резко повышает шансы последнего отделаться условным приговором и, скорее всего, нечто подобное нам и предстоит увидеть достаточно скоро.

Но вот судьба полковника Захарченко, как главного фигуранта очередного явно системного дела, вызывает у нас серьезные опасения.

Проблема в том, что Захарченко суть всего-навсего обычный исполнитель, исправно набивавший свои квартиры деньгами «старших товарищей» – это не более чем «пехота», пускай даже и с пафосными полковничьими корочками, способными до поры надежно отпугивать любых прочих силовиков.

Подставился ли он сам, окончательно потеряв чутье от полной безнаказанности, или его подставляли прицельно, с посылом последующего раскручивания на показания под весом миллиардных «вещдоков» – особого значения это уже не имеет.

Безнадежность ситуации для полковника заключается в том, что он, как и любой испачкавшийся пехотинец, не просто никому не нужен, а еще и несомненно опасен для всех невидимых нам сторон ввиду явно немалой информированности.

Молчание Захарченко сегодня абсолютно устраивает всех, как его хозяев, так и следователей, вряд ли имеющих доступ на те высокие этажи, куда их может привести реальное серьезное расследование.

Внутрисвинские разборки, для чего изначально и использовалось задержание Захарченко, с большой вероятностью уже близки к завершению и судьба полковника вряд ли присутствует в числе предметов торговли, у его хозяев есть вопросы и поважнее.

В этом и заключается приближающийся момент истины дела Захарченко – сегодняшнее молчание полковника никак не может гарантировать ему жизнь просто по причине элементарных опасений высоких договорившихся сторон.

О наличии таких договоренностей наглядно свидетельствует полное отсутствие новых имен в деле Захарченко (хотя только данные прослушки этими именами, наверняка, просто переполнены), а также более чем примечательное обстоятельство – родственникам Захарченко почему-то позволили выехать из России, не ограничив даже подпиской.

А вот об «ограничениях» для полковника мы скоро узнаем.